Десятилетие рубля Тревожный юбилей белорусской валюты

27 марта 2006
Оцените материал
(0 голосов)

В октябре 2004 году исполнилось 10 лет со дня введения в Беларуси национальной валюты. В далеком 1994 году Верховный Совет 12-го созыва объявил белорусский рубль единственным законным платежным средством на территории страны. В отличие от ежегодных дожинок этому юбилею не были посвящены торжественные заседания. Не раздавались награды за финансовую стабилизацию и защиту нашего рубля от инфляции. Не было выступлений гордящихся монетарными успехами страны банкиров. Творческий и интеллектуальный потенциал человека, который ввел белорусский рубль, остается не востребованным властями. Стали ли «зайчик» за первую декаду своего существования полноценной валютой?  

Черные страницы монетарной истории - 1992 – 1994 Белорусскому рублю предшествовали расчетные билеты – этакие фантики, которые окрестили белорусским «зоопарком». Они были выпущены в обращение в 1992 году, чтобы спастись от галопирующей инфляции и превращающегося в бумагу советского рубля. Лечение было еще хуже болезни. Национальный банк был придатком Совета Министров. Ни о какой независимости и речи быть не могло. У Совмина был еще один важный придаток – Верховный Совет. Контролируемый коммунистами и аграриями, законодательный орган едва ли мог понять разницу между инфляцией и девальвацией. Поэтому с подачи «крепкого хозяйственника» Кебича депутаты голосовали за массивный вброс не обеспеченных товарами и золотовалютными резервами «зайчиков». Бумаги с деньзнаками было много при практически полном отсутствии знаний и умения добиться финансовой стабилизации.
Белорусское правительство того времени несет большую долю ответственности за потерю сбережений и вымывание оборотных средств. Будь в руководстве страной понимание природы денег и азбуки рыночной экономики, от обвала цен можно было бы спастись. Получился провал. Инфляция (ИПЦ) в 1992 г. составила 1071%, в 1993 – 1290%, 1994 – 2321%. Величину данных показателей определяли не беспристрастные счетоводы, а ангажированные полисимейкеры. Реальной картины, боюсь, до сих пор не знает никто. Все попытки С. Богданкевича, тогдашнего председателя НБРБ, быстро отказаться от расчетных билетов и привязки к советскому (российскому) рублю, ввести свою полноценную валюту разбивались на железную «логику» крепких хозяйственников типа В. Кебича, М. Мясниковича руководителей промышленности и сельского хозяйства.
Мы засиделись на старте на 3 года. Этого времени хватило, чтобы старая партхозноменклатура через инфляцию перераспределила огромную часть национального богатства в свои карманы. Это уже не был социализм. Это решительно нельзя назвать рынком. Это было узаконенное фальшивомонетничество, грабеж в законе. Только вместо наказания виновных, профессионализации монетарных властей, деполитизации денег, правительство продолжало бесцеремонно «опускать» национальную валюту. Денежный печатный станок работал, не уставая: на пополнение оборотных средств предприятий, расходы бюджета, обслуживание внешней торговли. В 1994 г. самая низкая инфляция была в марте – 10,2%, самая высокая – в августе – 53,4%. Уже в 1995 г. инфляция резко снизилась до 809%: от 2,5% в июне до 39,2% в январе.
    Данные цифры четко коррелируют с увеличение денег в обращении. В январе 2002 г. денег М2 было в обращении всего 5,5 млн. В январе 2003 г. – уже 30,7 млн., в январе 2004 . – 197,6 млн., наконец в январе 2005 г. – 3 млрд. Для сравнения сегодня М2 составляет 4.5 трлн. белорусский рублей. В январе 1992 года доллар США стоил 550 «расчетных билетов», через год – 5420 рублей. После денежной реформы «зайчик» быстро набрал обороты и достиг уровня 10600 BYR за 1 USD в январе 1995 г. С апреля 1995 по апрель 1996 г. курс стоял на отметке 11500 за 1USD, чтобы затем продолжить свое падение. Страна на долгие пять лет погрузилась в период курсовых разниц – источник обогащения новой номенклатуры и гильотина для большинства легально работающих предприятий. Купить валюту по курсу Нацбанка и продать по рыночному – таков был легкий путь для обогащения нескольких тысяч за счет 9,9 миллионов. В октябре 1998 г. рыночный курс превысил официальный в 4,3 раза, в декабре 2009 г. в 2,9 раз, даже в мае 2000 г. – в два раза. Таким образом, старая советская номенклатура промышляла инфляционным разбоем. «Новые нищие» с 1994 года в полной мере использовали монетарную политику для перераспределения капитала в свою пользу. Курсовая разница, высокая инфляция, отрицательные процентные ставки, щедрые дотации Минфину, практически бесплатные кредиты на строительство жилья и жестко регулируемый валютный рынок – вот составляющие кармического греха Национального банка Беларуси, как главного стража стабильности белорусского рубля, Причины улучшения монетарной политики К 2003 - 2004 гг. большинство возможностей перераспределения ресурсов через инфляцию были исчерпаны. Официальный и рыночный курс белорусского рубля практически сравнялись. Сформировались мощные олигархические кланы, жестко контролирующие самые прибыльные сегменты рынка. Но при годовой инфляции 20 – 25%, стоящем курсе белорусского рубля к доллару и небольшой девальвации к российской валюте, Национальный банк все равно оставил возможность для зарабатывания легких денег. На этот раз накопленные ресурсы надо было вкладывать в национальную валюту под чрезвычайно высокий, спекулятивный процент.
Эту стадию накопления поляки и чехи прошли лет 10 назад. Времена чрезвычайно высоких процентов по депозитам в национальной валюте, как и по ГКО, прошли и в России, и в Украине. Здесь формирование финансовых рынков опережает нашу страну примерно на 5 – 7 лет. Нацбанк Беларуси же продолжает политику дорогих денег. При стабильном куре BLR к USD, при удешевлении доллара, «заряжать» ставку по депозитам более 20%, что более чем на 10 процентных пунктов выше, чем по валюте – это создавать очередную прекрасную возможность для легкого заработка.
Кто больше всего зарабатывает? Нет не пенсионер, который принес в банк свои сбережения и радуется каждому проценту дохода. Данная система наиболее выгодна тем, кто заработал раньше на инфляции и курсовой разнице. Они держат не депозитах не по $2 – 3 тысячи, а десятки миллионов. Имея доступ к инсайдеровской информации о реальном финансовом состоянии банков, эти люди наверняка первыми заберут свои депозиты и проценты по ним. А населению, как это было неоднократно, останется дырка от бублика. Закрывать ее в очередной раз придется Нацбанку или Минфину – опять же деньгами налогоплательщиков и держателей белорусских рублей. Белорусские банкиры в этой ситуации также не выступают в роли жертвенных животных. Они сидят на растущем мешке с деньгами, радуются государственным гарантиям по вкладам, раздают кредиты на строительство жилья, кредитуют госпредприятия и частные структуры по проектам, которые прямо или косвенно завязаны на бюджетные ресурсы – и «стригут» свою ренту. Такая политика в краткосрочной перспективе (до двух лет) выгодна, в первую очередь, белорусским нуворишам и отдельным банкирам, которые не связывают свое личное благосостояние в долгосрочной перспективе со стабильностью банка, в котором они работают.
    Таким образом, снижение инфляции и высокие реальные ставки по депозитам в национальной валюте – это политически корректное прикрытие мощным лоббистским интересам. Нацбанк и правительство создали иллюзию стабильности национальной финансовой системы – вот люди и понесли свои сбережения в банки. Те, в свою очередь, столкнулись с проблемой избытка кредитных ресурсов. Ведь мало просто дать деньги предприятию. Надо, чтобы оно отработало их под 25 – 30% в рублях. Поскольку частников такими процентами едва ли заманишь, то остается надежда на... госпредприятия, особенно те, которые входят в список стратегических, «непотопляемых», не подлежащих банкротству и имеющих доступ к бюджетным ресурсам.
    На этом этапе начинает работать еще одна схема зарабатывания легких денег. Чем больше ресурсов у госпредприятия, пусть даже и заемных, тем больше оно закупает сырья и промежуточных товаров, тем больше продает готовой продукции. На входе и на выходе с предприятия давно и успешно работают частные фирмы-«пылесосы», которые имеют гарантированный спрос на свою продукцию по завышенным ценам с одной стороны (на входе) и возможность получать готовую продукцию по льготным ценам (на выходе). В такой схеме нет необходимости кредитовать под высокие проценты непосредственно частные компании. Достаточно кредитовать госпредприятие. Риски ниже да, власти похвалят да и гарантий побольше. За одно происходит установление контроля над товарными, ресурсными и денежными потоками госпредприятий и их предпродажная подготовка. Подготовка к новым схемам для легкой наживы? Национальный банк делает хорошую мину при посредственной игре. Не уверен, что П. Прокопович догадывается о том, как его политику используют политические предприниматели в реальном и банковском секторе. Глава Нацбанка пишет, что «белорусский рубль в настоящее время – это вполне стабильная валюта, конвертируемая по текущим операциям». «Вполне стабильная» - весьма субъективная оценка. Темпы девальвации BLR снизились с 2001 г. по 2003 г. почти в 22 раза (с 268,8% до 12,3%), темпы инфляции – в 4,2 раза (с 107,5% до 25,4%). В 1996 г. основная доля депозитов была в иностранной валюте, в рублях – только 28%. Сегодня этот показатель увеличился до 60%. Только в 2003 г. сумма депозитов граждан выросла в 1,8 раза (с 667 млрд. до 1171 млрд. рублей). В 2004 года рублевые депозиты, по мнению главы Нацбанка, вырастут в 1,7 раза и составят около 2 трлн. рублей. На 1 августа сумма золотовалютных резервов государства составила 1027 млрд. долларов. Люди доверяют, бизнесмены и домашние хозяйства «купаются» в кредитах, бюджет получает налоги.
    Признаем, что за 10 лет политика Нацбанка стала гораздо профессиональней, инструменты монетарной политики – тоньше и цивилизованней. НБРБ добился отмены реакционного положения об эмиссионном кредитовании дефицита бюджета – спасибо ему за это. Но так ли все благополучно в банковской системе и государственных финансах, чтобы П. Прокопович и его коллеги могли расслабиться? Во-первых, вход на рынок финансовых услуг остается чрезвычайно затруднительным. Речь не только о бюрократических проволочках при регистрации, а, прежде всего, о формировании своеобразной олигополистической Шестерки банков. Они делят большую часть рынка. Другие же сегменты экономики не развиваются, собственно, из-за проводимой правительством экономической политики. Какой банкир будет вкладывать деньги в белорусскую экономику, если госпредприятиям постоянно наказывают обслуживаться только в госбанках и запрещают иметь более одного счета?
    Во-вторых, не бывает устойчивой банковской системы без стабильно работающего, конкурентного реального сектора. Можно «вычистить» балансы банков, опустить ниже колена норму обязательного резервирования, закрыть глаза на финансовое состояние политически корректных заемщиков – от этого кредиторская задолженность и проблемы на корпоративном уровне не исчезнут. Рост экспорта постоянно отстает от роста импорта. Дефицит внешней торговли только на 20% покрывается иностранными инвестициями, которых для такой страны, как Беларусь (по прогнозу в 2004 г. будет привлечено $145 млн.) – кот наплакал. «Голубые фишки» белорусского реального сектора давно разобраны банками. В нагрузку они обязаны финансировать неплатежеспособные и убыточные предприятия. Остальным остаются крошки с барского стола.
    В-третьих, банкиры должны с тревогой ждать административного повышения зарплат. Мало того, что такая мера приведет к ухудшению финансового состояния их клиентов. Легко прогнозировать резкое увеличение кредитов для выплаты зарплаты, платежей в ФСЗН и обязательной страховки. Политика доходов властей неизменно выливается в принуждение к расходам для банков. Нацбанк не ставит под сомнение такое поведение правительства и едва ли сможет защитить банки от растущих аппетитов исполнительной власти.
    Наконец, Нацбанк пассивно созерцает за монополизацией страхового рынка. Шестерку банков устраивает отсутствие мощных финансовых компаний, инвестиционных, совместных и пенсионных фондов. Зачем ему головная боль от фондового рынка, который до сих пор не появился? Зачем развивать рынок различных финансовых инструментов, которые можно было бы продавать как населению, так и корпоративным клиентам? Научились с большего управлять денежной массой, манипулировать процентными ставками, очищать балансы от плохих кредитов, снизили годовую инфляцию до 15 - 18% - разве так должна выглядеть современная монетарная политика? Да, на фоне Минфина или Минэкономики Нацбанк выглядит, как М. Фридман в компании П. Самуэльсона или Г. Колодки.
    Грустный получается праздник белорусского рубля. Вроде юбилей – 10 лет, но не слышно звона бокалов и торжественных речей. Все это время не прекращаются разговоры о переходе на чужую валюту. «Зайчик» все еще не стал полноценными деньгами. Беларусь получит свою стабильную, свободно конвертируемую валюту только тогда, когда она не будет называться рублем, а Нацбанк перестанет быть органом по выстраиванию схем для легкой наживы. А пока Нацбанк готовит почву для двух оставшихся в арсенале белорусских властей схем легкой наживы: 1) приватизация, 2) спекуляции на национальном фондовом рынке на стадии его формирования. Слава богу, что в стране уже практически не осталось богатых людей, заинтересованных в высокой инфляции. О новые нищие к приходу к власти пока не готовы.
 

 

 

Подпишись на новости в Facebook!