Госпредприятия как ширма частных интересов

Доклад Всемирного банка «Экономическая трансформация для роста. Страновой экономический меморандум для Республики Беларусь» изобилует очень жесткими откровениями и выводами в отношении белорусской модели. Если вдуматься и принять их близко к сердцу, то пора ставить с головы на ноги всю систему государственного управления, отказываться от неэффективной госсобственности и порочных монополистических практик. Иными словами сторонники нео-Госплана должны признать свое теоретическое и практическое поражение. Один А. Лукашенко внес уникальный вклад в становление белорусской модели. Он правдами и неправдами обеспечил ежегодный энергетический грант со стороны России в размере примерно 13% ВВП. Ни одна другая страна мира так долго и в таком объеме «доить» своего соседа, эксплуатируя его родимые пятна и амбиции, не может. Доить-то доили, а вот получаемые ресурсы банально проедали и тратили на сохранение старого: «В течение последних 15 лет наблюдалась непропорционально высокая зависимость экономического роста от поставок энергоносителей из России по заниженным ценам. Однако этот период высокого роста не был использован для проведения структурных преобразований».

По мнению Банка «значительное вмешательство в работу экономики позволило Беларуси избежать социальных издержек, связанных с реструктуризацией экономики; однако эта политика привела к перекосам в распределении ресурсов, что негативно сказалось на росте производительности и привело к снижению конкурентоспособности».   Белорусские власти активно вмешивались в экономику, оправдывая это заботой о человеке. В процессе декларируемый реципиент ушел на второй план, а на первом оказалась интересы номенклатуры и красных директоров. Они прикрывались интересами казенных заводов и фабрик и в процессе создали очень даже прочные частные бизнесы. А вот сами госпредприятия испытывали большие проблемы с сохранением своей конкурентоспособности. В 2000-ые годы заводы продолжали вырабатывать ресурс машин, станков и оборудования, глубоко подсев на иглу дешевых кредитных и энергетических ресурсов. В результате трудовые ресурсы и капитал концентрировался не в тех отраслях, где работали лучше всего, а в тех, что были дороги распорядителям чужого.

Рынок труда в тупике

Одной из самых больших жертв белорусской нео-плановой модели стал рынок труда. Его небольшими припарками не вылечишь. Структурные перекосы, усугубленные монополистическими практиками в сфере образования, превратили большую часть рабочей силы в экономический «шлак». Речь идет о людях, которые всю жизнь работали по узкой специальности на технологически допотопном госпредприятий, а сегодня спроса на их товары нет. А у этих людей нет накоплений, чтобы переехать в другой город. Нет также сил и энергии, чтобы получить новую специальность. По мнению Всемирного банка, «проводимая в отношении рынка труда политика привела к избыточной численности работников на госпредприятиях (ГП) и несоответствию квалификации работников предъявляемым требованиям. Целевые показатели по занятости для ГП и негибкость рынка труда ограничили степень адаптации рабочей силы, причем это наблюдалось даже в периоды замедления экономического роста». Избыточная численность на госпредприятиях составляет около 10% или около полумиллиона человек. С учетом того, что на заработки из страны уехало около 1 миллиона человек, вырисовываются контуры настоящей катастрофы на рынке труда. Министерство труда и социальной защиты и Министерство образования являются исполнителями зловещего плана по централизованному планированию трудовых ресурсов в условиях глобализации. «…Несмотря на высокий уровень организованного образования, нехватка работников с соответствующей (с точки зрения предприятий) квалификацией представляет собой более острую проблему в Беларуси, чем в остальной части региона: от 60 до 70 процентов участвовавших в обследовании предприятий в Беларуси считают квалификацию работников основным или серьезным фактором, сдерживающим рост. Следовательно, хотя политика правительства в отношении рынка труда обеспечивала сохранение практически полной занятости, она привела к неэффективному распределению трудовых ресурсов». Закрыть завод или фабрику гораздо проще, чем нейтрализовать проблему лишней рабочей силы. При ликвидации распилить старое оборудование и очистить площадку для нового бизнеса – это не одно и то же, что переучить рабочих и служащих с 15, 20-летним стажем, особенно если в городе нет желающих открывать новые производства. «В годы экономического бума (2000–07 годы) трудовые ресурсы в среднем перетекали в менее производительные сектора, в результате чего общий вклад структурных изменений в производительность был отрицательным».

Замороженный во времени рынок труда заразил экономику серьезной структурной болезнью. Ее усугубила порочная практика превышения темпов роста зарплаты скорости увеличения производительности труда. «Реальная заработная плата в национальной валюте выросла с 2000 года в 3,3 раза, в то время как производительность труда возросла только вдвое. Начиная с 2000 года рост реальной заработной платы превышал рост производительности труда во всех отраслях экономики».

Корреляция между ростом заработной платы и ростом производительности труда составила 0,59 при идеале 1. Получается, что работники получали более высокие зарплаты не потому, что работали лучше и производительнее, а потому что так было приказано политическим руководством. В этом плане рабочие также являются бенефициарами российского энергетического гранта. Он до них доходил в виде повышения зарплат и низких тарифов на ЖКХ. Власть у нас получает безусловную поддержку от сельского электората и платит за это. Эксперты всемирного банка установили, что «самый большой разрыв между ростом заработной платы и производительности был зарегистрирован в сельском хозяйстве и транспортной отрасли».

Результат длительного государственного эксперимента над страной и обществом - лишними оказались 1,5 млн. человек. Один миллион из этой группы риска решил самостоятельно искать возможности трудоустройства, а вот еще полмиллиона нервно ждут своей участи, ведь в стране, правительство которой декларирует социальную направленность, не создало эффективную систему страхования от безработицы, а «низкая адресная направленность социальной помощи подрывают действенность имеющихся инструментов политики». Продолжать повышать приказами сверху зарплату – это увеличивать число лишних белорусов на рынке труда в родной стране.

Рынок капитала искажен и обезображен

Не лучше обстоят дела на рынке капитала. По мнению Всемирного банка, «структура распределения капитала в высокой степени искажена в связи с широкой распространенностью государственного вмешательства в финансовую систему. Финансовый сектор Беларуси направляет основную часть финансирования в менее продуктивные части экономики, включая госпредприятия (ГП), которые пользуются привилегированным доступом к финансовым ресурсам при их более низкой стоимости».

Это еще одна важная особенность белорусской системы управления. Государство монополизировало финансовый сектор, расставило на руководящие посты людей, которые четко выполняют валовые показатели пятилеток, а не финансируют самые прибыльные и максимально эффективные бизнес проекты. Это значит, что государственная финансовая система (а это около 80% всех финансов страны) является де-факто продолжением бюджетной политики правительства. Она работает не как коммерческий сектор, а как большой финансовый общак. Деньги из него получают не те, кто имеет лучшие бизнес планы, кто может обеспечить производство высокой доли добавленной стоимости, а преимущественно те, кто входит в число секторальных и корпоративных любимчиков больших и малых начальников. «Такая структура кредитования является результатом серьезного влияния государства на финансовый сектор».

Получается, что банковскую и финансовую систему, как полноценные рыночные институты, нам еще предстоит создавать. Прав Всемирный банк, указывая на необходимость комплексных, глубоких реформ финансовой системы. Они должны включать в себя «ряд взаимосвязанных мероприятий, направленных на сокращение государственного вмешательства в финансовую систему, что обеспечит распределение капитала в соответствии с сигналами рынка». Сегодня банки, страховые компании работают по сигналам распорядителей чужого (политиков и чиновников). Они блокируют сигналы рынка, расставляя ловушки бедности для вкладчиков и обыкновенных предпринимателей. При этом госбанки далеки от выполнения «международных стандартов корпоративного управления, включая формирование четких каналов подотчетности, усиление акцента на результатах работы всего менеджмента и создание независимых советов директоров».

Итог развития белорусской экономической модели печален. Нет порядка и эффективности ни на рынке труда, ни на рынке капитала. Власти платят деньги работникам не за труд, а за политическую лояльность и социальное спокойствие. С начала 1990-ых население Беларуси сократилось более чем на 750 тысяч. Оставшиеся 1,5 миллиона тоже не нужны на отечественном рынке труда. Самое время раскрепостить инициативы частного сектора, но для этого нужно то, к чему, собственно, и призывает Всемирный банк – смена модели экономического роста.

 Экономические показатели Беларуси, 2001-2011 годы

(изменение в % к предыдущему году, если не указано иное)

Источник: Экономическая трансформация для роста. Страновой экономический меморандум для Республики Беларусь. Всемирный банк. Июль 2012