Раскрепощение для риска
«Европейский» – это звучит неоднозначно
У страны светлое будущее, если ее граждане генерирует новые идеи, которые легко и с прибылью можно реализовать у себя дома. Страна спит спокойно, если правительство не блокирует предпринимательство, не мешает финансовым рынкам и не пытается присвоить каждый второй заработанный людьми рубль. С точки зрения ведения бизнеса Европа остается относительно благополучным континентом, хотят ее политики мешают гражданам самореализовываться. В ЕС функционирует 23млн. малых и средних компаний. В них занято около 75млн. человек. В то время, как крупный бизнес все чаще размещает заказы за пределами Европы, надежды на малый бизнес в плане создания рабочих мест и уплаты налогов возрастают.
Ярослав Романчук
Опасность разнежиться
По сравнению с американцами и азиатами европейцы рискуют меньше и неохотно расстаются с расслабляющей системой социального обеспечения. Получая пособие по безработице и разные льготы, молодой человек часто имеет больший доход, чем на работе. Получая пособие, он устраивается на работу в «серой» экономике и живет припеваючи. Государство - нянька, которое страхует человека от всех рисков жизни, разрушает культуру предпринимательства. Европа на своей шкуре в этом убедилась. Поэтому реформа бизнес климата и создание стимулов для молодежи в ЕС гораздо важнее, чем сохранение дотаций для разучившихся конкурировать на глобальном рынке фермеров.
В ЕС все больше понимают опасность превращения молодежи в гламурную, инертную, постмодернистскую массу. Европейская комиссия предложила курсы по бизнесу в средних школах. Разработана программа поощрения открытия бизнеса студентами. Опросы показывают, что до 20% участников этих программ собираются открыть свой бизнес после окончания вуза. Однако эти вырванные из общего контекста меры не заменят необходимую встряску всего welfare state.
Британия выгодно отличается от континентальной Европы. Она лидирует по развитию бизнес - инкубаторов, где предприниматели могут открыть офис с льготированной арендной платой. Здесь молодежь работает рядом с тренерами, которые помогают делать бизнес планы и их реализовывать. В 1996г. в Британии таких заведений было всего 25. В 2007г. их число составляет 270. Одновременно выросло число научных парков с 39 в 1998г. до 100 сегодня.
Знание нескольких языков является преимуществом многих европейских предпринимателей. Граждане стран ЕС свободно перемещаются в пространстве 27 стран, учатся и работают, вбирая в себя разные элементы культуры и знания рынков. В результате получаются интересные бизнес проекты, которые имеют перспективу занять не только региональную, но и глобальную нишу. Например, так случилось с компанией Skype, которая стала мощным источником вдохновения для целого поколения молодых людей.
Британский business и французская la belle vie
Мы привычно используем слово «европейский», говоря о бизнес практике и культуре предпринимательства. А ведь под крышей ЕС часто сосуществуют диаметрально противоположные практики. Лиссабонская стратегия развития конкурентоспособности стран ЕС предполагает создание экономики знаний. К 2010 г. расходы на НИОКР должны вырасти до 3% ВВП во всех странах Евросоюза. Еврокомиссия настоятельно рекомендует делать все это за счет частного бизнеса, преимущественно МСБ. Для одних эти советы давно стали частью правовой и деловой культуры, для других требуют чуть ли не революционных перемен в сознании. Контраст особенно хорошо виден при сравнении Великобритании и Франции.
Британия лидирует по темпам монетизации научных исследований. Здешние университеты подали на регистрацию 363 патента, более четверти всех патентов ЕС. Они успешно привлекают венчурный капитал для финансирования разного рода идей. В 2005г. Британия привлекла $1,9млрд. частных инвестиций, что составляет почти половину объема инвестиций, привлеченных академическими институтами ЕС. Только одно предприятие Cambridge Enterprises подало на регистрацию 41 патентную заявку и предоставило более 40 лицензий на использование их изобретений. В 2005г. компания получила $5,1млн. дохода.
В Европе сохранились хорошие традиции технологических исследований. Например, поддерживаемый немецким государством Frauenhofer Institute изобрел технологию, которая легла в основу музыкального формата МР3, но не немецкая компания, а американская Apple превратила эту технологию в коммерческий хит.
До недавнего времени большинство академических ученых континентальной Европы гордились своими открытиями, но связи с производством у них просто не было. В Британии ситуация была принципиально иной. Научные разработки ведутся на базе университетов, а ученые получают часть роялти. Поэтому они заинтересованы в коммерческом использовании своих изобретений. Более того, университеты стали привлекательными объектами для венчурного капитала. Например, Оксфордский университет в 2006г. заключил сделку на $22,5млн. с компанией Technikos, представителем инвестиционной группы, по поддержке Института биомедицинского инжиниринга. Благодаря таким отношениям Британия быстро ликвидирует разрыв между академической инновационностью и коммерциализацией изобретений.
В отличие от Британии Франция продолжает создавать серьезные трудности для реализации инновационных идей. Эти барьеры имеют культурологическую, бюрократическую и финансовую природу. Даже само правительство страны признает, что новые компании имеют очень мало шансов на выживание и развитие.
Филипп Блок, совладелец сети экспресс баров в Париже и его пригородах говорит: «Вы действительно сумасшедший человек, если вы захотели стать предпринимателем во Франции». Малый бизнес во Франции зажат между большим государством и готовым бастовать в любой момент рабочим классом. По мнению 66-летнего управляющего компании Holder Group Франсиса Холдера, во Франции self made man рассматривается, как негодяй или гангстер.
Этот почтенный джентльмен управляет более 300 булочными в Европе, Азии и США. Будучи сыном бедного пекаря, Ф. Холдер приложил героические усилия, чтобы создать свой бизнес. Он несколько раз был близок к смерти, работал по 18 часов в день и стал более конкурентным, чем его соперники. Несмотря на то, что он создал тысячи рабочих мест, он остается чужаком в мире французского бизнеса и политики. «Во Франции звезда футбола забивает гол и получает медаль почета. Мой отец едва ли когда-нибудь ее получит», - говорит сын бизнесмена Максим.
Новый министр по делам малого и среднего бизнеса Рено Дутрей пытается поддерживать культуру роста и предпринимательства, но существенных изменений в подходах пока нет. Его влияние гораздо меньше печально известной Инспекции трудовых отношений, которая была создана еще Наполеоном. Более 2000 инспекторов по всей стране ищут людей, которые слишком интенсивно работают. Несколько лет назад против одного из учредителей Columbus Café было возбуждено уголовное дело за то, что один из менеджеров проработал на 10 часов больше положенной 35-часовой рабочей недели. Для французских контролеров не имело значения, что сотрудница сама проявила такое желание. «Я сидел между убийцей трех человек и насильником и сказал сам себе: «Что, черт побери, я здесь делаю?» - вспоминает бизнесмен свои тюремные будни. Кодекс труда – это огромный фолиант длинной в 2732 страницы. Даже малый бизнес тратит тысячи часов в год, чтобы выполнять все его требования.
Молодой предприниматель Августин Палуэль-Мармонт делает печенья и завтраки. У него работает всего семь человек, но он обязан иметь отдельного кадровика. Без этого фирма во Франции просто не может работать. Если с малым бизнесом во Франции не расправилось государство, конкуренты могут ему помочь довершить дело. В этом плане жалобы Амели Фор, управляющей малой фирмы софтверной фирмы Pertinence, типичны. Платежная дисциплина крупных французских компаний оставляет желать лучшего. Понимая, в какой среде приходится работать соотечественникам, многие молодые французы уезжают работать в Лондон, Нью-Йорк или в Кремниевую долину. Поэтому когда мы говорим «европейский» о культуре предпринимательства, мы едва ли имеем в виду Францию, Германию, Грецию или Португалию. Нам хочется видеть европейским стандартом Британию или Ирландию.
Динамизм венчурного капитала в Европе
Европа начинает забывать болезненный опыт коллапса bubble.com начала XXI века. Венчурные фонды и инвестиционные компании понимают важность финансирования инновационных идей. Они поддерживают людей, которые не только представляют смелые новые идеи, но и знают, как на них заработать. В 2000г. Выпускник престижного американского вуза MIT Марко Пескармона без труда собрал $1млн. для открытия онлайновой брокерской конторы. Через год деньги закончились, и подоспел кризис. Пришлось попотеть, чтобы собрать еще $5,2млн. венчурного капитала. В 2003г. его компания MutuiOnline стала прибыльной. В 2005г. она уже имела доход в размере $19млн. Ее рыночная стоимость увеличилась до $128млн.
Данный пример показывает, что культура венчурного кредитования европейского бизнеса выжила и развивается. Один из основателей люксембургской компании Mangrove Capital Mark Tluszcz в 2003г. вложил свои деньги в никому не известный и непонятный проект передачи голоса по интернету Skype. В 2005г. eBay купила этот «непонятный» проект за $2,6млрд. В 2006г. объем венчурного кредитования в ЕС приблизился к $20млрд. В компаниях, которые работают на венчурном капитале, занято более 1млн. человек. В период 1997- 2004г. занятость в данном секторе ежегодно увеличивалась на 30,5%. Это в 40 раз больше темпов роста занятости по ЕС в целом.
Какими бы высокими не были темпы роста европейского рынка венчурного капитала и число его участников, США на голову опережает ЕС в этом сегменте рынка. Поэтому и по количеству патентов, внедряемых в производство изобретений американцы являются мировыми лидерами. Они раскрепостили граждан для предпринимательского риска - и выиграли. Выиграли и те инвестиционные и венчурные фонды, которые финансируют реализацию самых разных идей.
Беларусь также столкнулась с проблемой инновационного развития. Своих оригинальных идей практически нет. Денег на их реализацию никто не дает. Слово «венчурный» для большинства властных политиков звучит, как ругательство. Белорусских патентов на рынке ЕС и США днем с огнем не сыщешь. Наши власти решили облагородить советскую культуру отношений к предпринимательству и бизнесу отдельными элементами из Франции. Только такая европеизация едва ли пойдет нашей стране на пользу.