Ты помнишь, как все начиналось… К юбилею Госплана Беларуси министр экономики Н. Зайченко решил проанализировать славные традиции своего ведомства. В материале «Экономика Республики Беларусь: вчера, сегодня, завтра (к 85-летию экономических органов государственного управления» (Информационный бюллетень Администрации президента Республики Беларусь № 7/06) он обрисовал путь от плана ГОЭЛРо до современных пятилеток.
В далекие 1920-е годы Беларусь была районом «с очень значительным преобладанием сельского хозяйства над промышленностью, деревень – над городом. Промышленность преимущественно мелкая, отчасти средняя». Это не устраивало власти. Первой формой планирования стали производственные программы отдельных предприятий и трестов. Рабочие, крестьяне и солдаты решили научить предпринимателей управлять бизнесом. В конце 20-х годов госпланы уже охватывали организационную, технологическую и экономическую стороны производства. Следом появились перспективные планы развития отдельных отраслей, в первую очередь, по сельскому и лесному хозяйству. Прошла первая административная реформа. Вместо 75 уездов, 227 волостей и 3405 поветов были образованы 10 округов, 100 районов и 1202 сельсовета. Первая белорусская пятилетка (1928 – 1932) прошла под знаком коллективизации и канализации ресурсов в отдельные промышленные предприятия в стекольной, дрожжевой, картофелеобрабатывающей отраслях. Таковы были первые точки роста. Однако большевики хотели большей централизации.
После репрессий в отношении авторов плана первой пятилетки гегемоны жестко взяли всю экономику в свои руки. Поскольку о стоимости рабочей силы вопрос не стоял, судебных издержек в связи с национализацией земли и собственности, равно как и физической ликвидацией десятков тысяч людей новые власти не боялись  их не учитывали, то экономика начала расти темпами явно на удвоение ВВП в 10 лет. С очень низкого старта и с неизменными статистическими приписками. Тогда, правда, такого показателя еще не было, но БССР-щики постарались ярко описать свои экономические победы. Из их отчетов следует, что за вторую пятилетку (1933-37) выпуск промышленной продукции увеличился в 1,9 раз. Были построены Кричевский цементный завод, Оршанский льнокомбинат, Гомельский стекольный завод. Начали давать ток Мозырская ТЭЦ, Минская ТЭЦ-2, Борисовская теплоэлектростанция. К 1937 году колхозы объединяли уже 87,5% всех крестьянских хозяйств и 96% посевной площади.
После войны белорусские плановики так же интенсивно изгоняли дух частной инициативы с Западной Беларуси. Ее тоже начали активно интегрировать в экономику СССР. К 1956 году БССР выпускала 11,2% тракторов, 3,8% автомобилей, 9,6% металлообрабатывающих станков, 10% мотоциклов Советского Союза. В 1956-80гг. была реализована схема развития и размещения производственных сил в стране. Госплан БССР активно лоббировал Белоруссию в Кремле. В результате в Москве в начале 1960-х были приняты решения о развитии на нашей территории радиоэлектронной, приборостроительной промышленности, многих предприятий ВПК. Концепция «сборочного цеха» начала работать. За счет бесплатных ресурсов из Москвы. Уже тогда белорусские плановики понимали, что при умной риторике, особом подходе к московским полисимейкерам можно долго «доить» бюджет Союза. Издержки для страны в виде ящиков «Беловежской», охоты и рыбалки с сопутствующими развлечениями были непропорционально малым вкладом белорусской стороны. Кстати в последние 10 лет А. Лукашенко активно использует опыт партхозактива БССР. Он гнет свою линию, получая за обещания и красивые слова около 13% ВВП дотаций и энергетической ренты.
БССР не испытывала недостатка в инвестиционных ресурсах, не имела проблем со сбытом. На фоне других остро дефицитных республик СССР домашние хозяйства страны были рады апельсинам на выборы, продовольственным пакетам в столах заказов и дешевой водке с «чернилами». Благо почти все горожане сохраняли связь с землей и сами производили минимальную продовольственную корзину. Белорусы заинвестировали в человеческий партхозноменклатурный капитал, удачно разместили его в высоких кабинетах Москвы и приняли официальную советскую идеологию. В рамках тоталитарной системы именно эти факторы обеспечили относительно устойчивое развитие экономики БССР. В результате, занимая территорию меньше 1% СССР, Беларуси давала 4,4% валового общественного продукта (по советской методике расчета). Здесь жило 3,5% населения Союза и его рабочей силы. Она производила 30,7% химических волокон и нитей, 22,6% тракторов, 22,7% машин и оборудования для животноводства, 30,7% минеральных удобрений, 20,6% мотоциклов, 18,2% цветных телевизоров и 13,5% картофеля. Неплохо для страны, которая столетиями была глубоко аграрной провинцией разных больших государственных образований. Рукотворный кризис конца 1980-х Однако конец этой идиллии советского планирования не совпадает со сказочным «и жили они долго и счастливо». Н. Зайченко не пишет о причинах нарастания кризисных явлений в экономике Союза. Тогда Е. Гайдара, Л. Бальцеровича и В. Клауса еще в помине не было. Поэтому сваливать на них и на либерализм вину за технологическую отсылалось, бюджетный кризис, падение уровня жизни людей нет оснований. СССР развалился под тяжелым бременем своих собственных инвестиционных, производственных и структурных ошибок. Беларусь получила независимость, но столкнулась с острейшими структурными дисбалансами. Производить, продавать и планировать бизнес на рыночных условиях здесь не умели.
Тем не менее, созданная за советский период инфраструктура, огромные производственные активы и земля оставались. На их основе можно было быстро перейти в новое качество. Просто Госплан и политики того периода не знали, как это делать. Они растерялись. В результате образовался правовой вакуум. Резко ослабло государство. Люди начали самостоятельно делить активы и потоки. Это был не кризис рыночных отношений. Это была агония советской плановой экономики в отдельно взятой стране. Госплан БССР не был автором советской системы. Он лишь к ней адаптировался и максимизировал полезность для республики. В то же время именно его руками были заложены те структурные искажения, которые вылились в кризис начала 1990-х. Чиновники и экономисты-плановики либо самоустранились от выработки программ по выходу из кризиса, либо были полностью заняты канализацией казенных ресурсов в свою пользу. Казалось, что спрос на их навыки и умения перераспределять чужие деньги по образцу 70-х – 80-х годов безвозвратно ушел в прошлое. Однако в 1994 году белорусский избиратель и его представители решили иначе. Рождение и рост мыльного пузыря Как справедливо пишет Н. Зайченко, «на смену Госплану и Госэкономплану пришло Министерство экономики Республики Беларусь с многогранными задачами и функциями, отвечающими новому этапу развития». Те люди, которые верой и знаниями служили советской системе, которые стали ее интеллектуальными могильщиками, опять принялись за свое – писать пятилетние планы для независимой Беларуси. Министр экономики прямо пишет, что были ужесточены контрольно-административные функции, а производство стимулировалось кредитно-денежной эмиссией. Об издержках в виде инфляции и обескровливания экономики он не упоминает. Все-таки юбилей. Н. Зайченко, Г. Бадей, П. Капитула, Н. Корбут, М. Шимов сотоварищи делали то, чему их научили в Госплане. Они вместе с Минфином и администрацией президента положили конец белорусскому НЭПу первой половине 1990-х. Начался период неоиндустриализации и неоколлективизации. Промышленность и сельского хозяйства были объявлены приоритетами. Только в отличие от начала 1930-х национализировать земли и разорять фермеров не пришлось – государство не уходило из этих рынок. Вся энергия ушла на предоставление средств одним и ухудшение жизни на рынке другим.
Никакой магии предвидения будущего не получилось. Белорусские экономические органы банально проспали все ломки трендов. Они принимали решения гораздо позже, когда была уже очевидна новая траектория развития товарных рынков. Минэкономики не предвидел нефтяного бума, не планировал стремительного взлета цен на металлы и удобрения, тем более не причинился к ослаблению доллара. Оно, естественно, не спровоцировало российский дефолт, после которого спрос на белорусские товары на российском рынке резко увеличился. Оно по-старинке забирало у одних, чтобы передать другим. Одновременно налоговое бремя постоянно тяжелело. Административные издержки бизнеса уверенно изгоняли капитал из страны, а малый бизнес из рынка. Именно юбиляры виноваты в том, что Беларусь по уровню конкурентоспособности, по качеству делового климата, инвестиционным рсикам и степени экономической свободы находится далеко позади самых успешных экономик мира. Белорусские плановики приучены к тому, чтобы идти по линии тренда. Они бессильны и даже опасны, когда эта линия вдруг ломается.
    Сегодня в экономике Беларуси наблюдаются похожие явления на события в СССР времен перестройки второй половины 1980-х. Угроза новой энергетической политики России витает в воздухе. Даже Минэкономики все чаще говорит, что жить по-старому нельзя, что нужно «рациональное сочетание государственной и частной форм собственности», снижение инфляции и технологическая модернизация. Дешевые деньги для отдельных предприятий и секторов, безответственная с/х политика и строительная олигополия едва ли в состоянии обеспечить рост конкурентоспособности страны. Даже монопольные практики в банковской сфере и эмиссионная накачка уже не помогают.
Не прошло и трех пятилеток, как белорусская модель затребовала капитального ремонта. Рельефно говоря, выхода два: 1) еще большая изоляция, запрет частной внешней торговли и финансовых операций или 2) либерализация, приватизация и создание настоящего рынка. Минэкономики готов гнуться вместе с линией политического руководства. Однако есть большие сомнения, что наследники советского Госплана, которые еще помнят съезды КПСС и брежневский застой, в состоянии повести страну по рыночному пути с наименьшими затратами для обыкновенных людей. Они не архитекторы тренда. Они его рабы. Балл юбиляров-монополистов Министерство экономики с его сегодняшними функциями и полномочиями является одним из самых больших структурных зол Беларуси. Именно здесь рождаются или обосновываются самые реакционные, антипредпринимательские практики. Минэкономики считает себя наследником Госплана. Однако ни в одном документе нет четкого плана решения назревающих проблем. В рамках новых пятилетних планов ни слова не сказано о трансформации ставших мощными коммерческими организациями министерств и концернов. Минэкономики и Совмин не идентифицируют конфликт интересов (совмещение чиновниками законодательной, коммерческой и контрольной функций) как источник коррупции и злоупотреблений монопольным положением. В стране действуют около шести десятков мощных холдингов, которые в отличие от западных коммерческих структур, сами определяют степень конкуренции и условия работы.
Министерству здравоохранения подчинены 52 коммерческие организации. Минпрому управляет или владеет активами в 90 предприятиях и еще 136 подчинены ему. Минстройархитектуры управляет или владеет акциями в 97 коммерческих структурах. Дополнительно ему подчинены 63 организации. Министерству жилищно-коммунального хозяйства подчинено 10 структур. Минсельхозпрод имеет активы в 154 коммерческих структурах. Ему также подчинены 291 коммерческая структура. Министерству лесного хозяйства подчинено 113 структур. Минторг владеет активами в 16 организациях. Еще 12 ему подчинены. На фоне этих монстров Минэкономики выглядит очень скромно. Ему переданы в управление акции ОАО «Витебское предприятие вычислительной техники и информатики» и ОАО «Брест-ВТИ». К тому же министерству подчинены НИЭИ в Минске, РУП вычислительной техники и информатики «БелВТИ», РУП «Национальное инвестиционное агентство» и РУП «Центр по ценам».
Таким образом, формально государственные, бюрократические структуры давно «обросли» коммерческими организациями и превратились в настоящий олигополистов. В такой системе управления для Минэкономики и других министерств совсем не нужен частный бизнес и предприниматели. Они самодостаточны: сами пишут законы и постановления, сами финансируют пролоббированные собой программы, сами выбирают себе коммерческих партнеров из списка созданных собою же структур. Чиновники Минэкономики и исполнительной власти в целом проводят политику по принципу «Сделай сам». Если что-то не получается, убытки списываются, а счета оплачивают налогоплательщики. В том числе и российские.
Госплан Советского Союза высокомерно считал, что ошибки планирования – это временное явление. Они грубо ошиблись – и Союз стал историей, грустной и трагичной. У Беларуси ресурсов для собственного развития гораздо меньше, чем у советской империи. Поэтому нам до кризиса надо гораздо меньше пятилеток. К сожалению, в свой 85-летний юбилей Минэкономики и другие органы управления экономикой эту историческую истину забыли. Очевидно, были озабочены проблемой избытка бюджетных ресурсов.