Беларусь идет по следам СССР
Известно, как почил СССР - бесславно. Механизмы саморазрушения, встроенные в систему социализма, сработали, несмотря на богатейшие запасы природных ископаемых, плодороднейшие земли, а главное – огромнейшее количество уникальных человеческих самородков. История СССР показала, что нет ничего в природе и обществе, чего не могли бы разрушить облаченные властью и горящие пламенным огнем ненависти к богатым представители пролетариата. Одурманенные идеологами и псевдоучеными, они добровольно становились к стенке, стремясь быть первыми и на своей последней дистанции. Советская система была похоже на яйцо: она идеально подходила для выполнения своих функций – создания бесплатного безопасного стабильного рая на земле для кучки совсем не убежденных коммунистов за счет нещадной эксплуатации людских и природных ресурсов. Но, как и яйцо, ее можно было видоизменить только одним способом – разбить. Ресурсы имеют склонность заканчиваться, особенно если не заботиться об их воспроизводстве и преумножении.
Многие эксперты до сих пор убеждены, что Советский Союз с большой закрытой экономикой и всей таблицей Менделеева мог бы просуществовать неопределенно долго, если бы Горбачев не начал перестройку, если бы Рыжков и Павлов были более просвещенными экономистами и если бы на мировом рынке не упали цены на нефть. Таких “если” можно привести множество. Логично задать вопрос: “Зачем и кому нужно было на протяжении почти 75-ти лет поддерживать беспрецедентное падение уровня жизни населения, заниматься тотальной уравниловкой в нищете, скрывать экологические катастрофы, совершать геноцид против своего народа? Не многие вспоминают, что социализм как экономическая система должен был производить больше хороших и разных товаров с меньшими затратами, чем это делал свободный рынок. Социализм должен был обеспечить стабильный долгосрочный экономический рост, справедливое распределение богатств и неуклонное повышение уровня жизни населения, его социальной защиты, уровня образования. Советский Союз все делал по книжкам, как велели классики. Они не учли маленькой детали – человека, который почему-то не хотел менять мотивов своего поведения и начинал работать только тогда, когда лично получал прибыль, а убытки при этом мог списать на других. Человек не хотел быть винтиком. Поэтому были уничтожены несколько десятков миллионов. В назидание другим. Но и это не спасло СССР. Он умер естественной смертью.
Опасайся лжепророков
Беларусь не принимает сравнения социализма с яйцом. И не только потому, что ее полисимейкеры и придворные эксперты читали преимущественно Маркса и Кейнса. Они внимательно изучали и критику буржуазных экономических теорий разных светил западной мысли. Шумпетер: “Не думаю, что капитализм может выжить. Нет ничего плохого в чистой логике социализма”. Нобелевский лауреат Дж. Гэлбрейт: “Разница между советскими и американскими общественными институтами уменьшается. Существует большая вероятность образования синтеза государственного социализма и капитализма”. Лауреат Нобелевской премии 1977 года Дж. Миди: “Выход из экономического кризиса – третий путь, либерально-социалистическое решение, которое предполагает обширные меры государственного планирования, собственности, контроля и интервенции”. Еще один лауреат этой премии П. Самуэльсон в конце 70-х писал: “После 1980 года ВВП Советского Союза превысит ВВП США. Налицо перспективность советской экономической модели”. Джуди Шелтон из Гуверовского института нобелевских премий не получала, но в 1989 году написала пророческую книгу “Грядущий крах Советского Союза”, где проанализировала динамику основных макроэкономических индикаторов СССР в период 1970 – 1989. Вывод был сделан один: советская система достигла предела дефицитного потребления и развалится в ближайшие 2 года. Но ни Шелтон, ни Мизеса, ни Хэзлитта в Беларуси не читали. Многочисленные эмпирические исследования, ярко подтверждающие неэффективность государственного вмешательства в экономику, у нас не публиковались. Отсюда романтические желания, подкрепленные шкурными интересами приватизировать собственность. В конечном варианте, Беларусь выбрала даже не приватизацию. Частная собственность предполагает имущественную ответственность за свои просчеты и ошибки. Беларусь следует заветам Кейнса (Гэлбрейта, Миди, Самуэльсона и им подобных): приватизирует доходы и национализирует убытки. Отставим на совести Шведской академии выбор лауреатов. Им бы остановить бегство капитала из своей страны. Белорусские ученые, зачарованные магией великих имен, предложили президенту и правительству программу стратегического развития страны, основанную на не прошедшей испытание практикой теории. Теоретическая часовая бомба, заложенная в фундамент СССР, сработала. Нет оснований считать, что такое же не произойдет с Беларусью, которая не имеет стабильных богатых источников внутренней и внешней подпитки.
Кто виноват в развале СССР
Советский Союз начал свое бесславное падение с конца 70-х годов. В течение 60-х положение было достаточно устойчивое, поскольку топливно-энергетические ресурсы позволяли без напряжения питать энергоемкие производства. Пользуясь дешевыми советскими ресурсами, страны СЭВ в период 1970-1980 практически удвоили импорт топлива и энергии из СССР. Вместо того чтобы обеспечить свое население хотя бы продуктами первой необходимости, Союз предпочитал подпитывать «огонь» мировой революции. Точки роста Союза – это ТЭК, оборонка, тяжелая промышленность, куда деньги шли без ограничений и без анализа эффективности их инвестирования. Одновременно страны СЭВ организовали мощный “слив” в Союз не конкурентного на мировом рынке оборудования и товаров машиностроения. Резервы потенциала экспорта нефти были истощены к 1985 году. Цены на черное золото начали падать. В 1981 году средства от обслуживания выданных Союзом кредитов покрывали только около 30% необходимой суммы на обслуживание выданных Союзу кредитов. Старые долги покрывались за счет новых кредитов, которые становились все больше кратко- и среднесрочными. В 1984 году на обслуживание долга тратили 5,9 млрд. USD, в 1986 г. – уже 15,1 млрд. USD. К концу 80-х долг стал нарастать катастрофически быстро. Официальная, пропагандистская, цифра роста национального дохода в период 1971-1975 – 5,7%, по скорректированным данным несоветских экономистов – 3,2%. В период 1976-1980 по советским данным рост составил 4,3%, по западным – 1%, в период 1981-1985 – 3,2% и 0,6% соответственно. К 1990 году дефицит бюджета превысил 300 млрд. советских рублей или 35% прогнозного ВВП. В 1989 году объем промышленного производства сократился на 15%, в следующем – на 13%. Откуда брать деньги? Чудес в виде резкого роста цен на нефть, прощения долгов, открытия новых месторождений газа и нефти ожидать не приходилось. Рост денежной массы опережал все пессимистические прогнозы. Расходы на социальную сферу в 1989-1990 годах явились одной из последних попыток ублажить народ и «развести» его на мягкое реформирование социализма. Как говорил Горбачев, “мы ищем решений в социализме, а не вне его. Мы будем двигаться к лучшему социализму, а не отвергать его”. В конце концов, последний президент СССР нашел свой маленький социализм в виде одноименного фонда и вполне обеспеченной старости. А вот идеи реформирования социализма в виде концепции рыночного социализма нашли свое отражение в идеях человека, который, по его признанию, советовал Явлинскому и Абалкину, как делать программу “500 дней”. Глубокий кризис плановой экономики был запрограммирован задолго до распада СССР. Горбачев ускорил данный процесс, потому что решил отделаться косметическим ремонтом разваливающегося здания. Яйцо надо было разбить…
Тревожные аналогии
Республика Беларусь неожиданно для себя встала перед задачей построения независимой экономической модели. Ни элита, ни власть к этому не были готовы. До сих пор звучат лозунги антиэкономического содержания: восстановить утраченные хозяйственные связи, довести объем производства до уровня 1990 года, вернуться к системе клиринговых расчетов а-ля СЭВ. Получив в наследство от Союза достаточно развитые промышленную и сельскохозяйственную инфраструктуры, качественные для региона транспортные коммуникации, квалифицированную рабочую силу, не склонный к забастовкам по любому поводу народ и слабые профсоюзы, можно было динамично занять очень выгодную нишу в системе регионального разделения труда. Руководство страны, особенно с 1995 года, решило пойти по пути “подвигов и славы” Советского Союза. Был восстановлен и даже увеличился объем экономических решений, принимаемых центральным органом планированием (ЦОП = Администрация президента), укреплена исполнительная вертикаль, возрождены структуры, имеющие монопольное право контролировать самые прибыльные потоки товаров и услуг (топливно-энергетические ресурсы, металлы, лес, лен, удобрения, продукты нефтехимии), место денежной торговли занял бартер, организованный через сложные цепочки взаимозачетов. По качественным характеристикам белорусский вариант клиринга оказался на порядок ниже советского, потому что формально Россия не признавала свой статус донора белорусской экономики, готового во имя амбиций и избитых догм идти на любые материальные жертвы, даже за счет невыплаты зарплат и пенсий своим учителям, шахтерам и врачам. Последний указ президента РБ № 338 “О введении рентного сбора при осуществлении внешнеторговых товарообменных (бартерных) операций” – еще одно подтверждение, что ресурс данной формы межгосударственных взаиморасчетов практически исчерпан. Мотивы деятельности и интересы российских и белорусских компаний, проводящих клиринговые операции, вошли в острое противоречие с интересами бюджетов обеих стран. Правда, данный указ содержит так много «дырок», что серьезным препятствием его считать нельзя. Причины истощения потенциала аналогичны советским: для России все труднее становится дотировать Беларусь топливом, энергией и иными ресурсами. Для Беларуси все труднее убеждать россиян брать отечественную продукцию, потому что она становится неконкурентоспособной ни по качеству, ни по цене даже на едином таможенном пространстве. Иными словами, схема “неликвид – за свет и тепло” сталкивается со все большим количеством препятствий.
Никто из серьезных экономистов не говорит, что СЭВ развалили либералы или демократы. Ухудшение торговых отношений между Россией и Беларусью сегодня – это последствие политики меркантилизма обоих государств. Объединительная риторика скрывает нежелание государств образовать единую свободную экономическую зону. Напряженность в торговых отношениях с нашим основным торговым партнером напоминает ситуацию между СССР и странами СЭВ в конце 80-х годов. Падение объема товарооборота почти на половину в тот период аналогично сокращению экспортно-импортных операций в 1998-1999 гг. У Союза не было больше возможностей поддерживать лояльность и стабильность социалистических режимов во второй половине 80-х. У России вряд ли появятся новые ресурсы (старые источники тоже будут сокращаться), чтобы без всяких предварительных условий (рационализация денежной политики, ликвидное имущество в обмен на долги и ресурсы и т.п.) поддерживать иллюзию работающего таможенного и экономического союза.
Истощение ресурсов для роста
Советский Союз с середины 80-х не был в состоянии расширять рынки сбыта, потому что всю стратегию экспорта строил на вывозе сырья и оружия, а не высокотехнологичных товаров, необходимых для производства потребительских товаров первой необходимости. Беларусь в конце 90-х стоит перед той же проблемой: товары с маркой “Сделано в Беларуси” не хотят брать в так называемом дальнем зарубежье. Не устраивает соотношение цены и качества. Дотации для экспорта запрещены правилами ВТО. Даже предоставление для Беларуси дополнительных квот по разным группам товаров (исключая чисто сырьевые) странами ЕС, США принципиально не решит проблему. Такая либерализация отношений будет очередной передышкой для правительства. Такой же, по сути, передышкой, какой были западные кредиты для Горбачева. Сегодня многие российские политики вспоминают его «добрым» словом, выбивая у международных кредиторов списание почти 100-миллиардного долга, доставшегося в наследие от СССР. Следует также учитывать, что МВФ, приняв на себя часть вины за последние финансовые кризисы в различных регионах мира, не склонно больше раздавать кредиты только потому, что страна бедная.
К середине 80-х более 50% госпредприятий Советского Союза были постоянно неплатежеспособными. 30 млрд. советских рублей (SRB) (при официальном курсе 64 копейки за 1 USD) направлялись на их поддержку. Более 100 млрд. SRB инвестировались в сельское хозяйство для поддержки убыточной колхозно-совхозной системы. Около 30% всего бюджета шло на оплату долгов и поддержку банкротов. Добавим сюда оборонку, промышленность, подарки родственным партиям в социалистических и капиталистических странах – и сомнений относительно стабильности советской экономической системы быть не могло. Иллюзия стабильности объясняется отсутствием объективной информации, мощной продолжительной кампанией по «промыванию» мозгов, монополией одной партийной структуры во всех сферах общественной жизни, отлаженной системой репрессий и нейтрализации оппозиционных лидеров.
Беларусь в конце 90-х имеет 65-70% неплатежеспособных предприятий. Около 90% расходов бюджета не приносят государству прибыль. Одно сельское хозяйство, работающее по советским принципам, поглощает 1/5 часть бюджетных денег. Белорусский долг сравнительно небольшой, но валюты нет, чтобы заплатить транш в 20 млн. USD. Если пересчитать его по рыночному курсу, то получится внешний долг, почти равный доходной части бюджета. Белорусский аналог советской оборонки – это многочисленные спортивные объекты, строительные программы, поддержка отдельных крупных промышленных предприятий во имя социальной стабильности. Иллюзия перспективности белорусского пути поддерживается монополией государства на электронные СМИ, дискриминационную экономическую политику в отношении частных печатных изданий и все той же советской системой нейтрализации оппозиционных групп. Впрочем, делать у нас это легче по причине самого качества этих групп.
Советский Союз – это большая закрытая экономика. Она более стабильна и склона к саморегулированию, чем малая открытая экономика, как Беларусь. Но любая система без постоянного притока ресурсов и капитала разрушается. Аналог советского периода 1970-1982 в белорусской истории – это 1994-1998 гг. То, что в Союзе заняло 8 лет, до 1990 г. в Беларуси сжимается до двух, до 2000 г. Такое развитие правдоподобно при сохранении нынешней экономической политики Беларусью и Россией. Если вдруг восточный сосед решит увеличить дотирование, то период накопления критической массы может продлиться. Так или иначе, Беларусь еще ждут свои внутренние Беловежские соглашения. В отличие от Советского Союза, они будут означать бесславный конец эксперимента по воспроизведению советского миропорядка в отдельно взятом “осколке” бывшей советской империи.