В этом квинтэссенция государственных инвестиционных программ в Беларуси. Деньги налогоплательщиков миллиардами долларов идут в песок. Вернее в недвижимость, станки, машины и оборудование, которые превращаются в «мёртвый» капитал, потому что на нём производятся товары, которые не нужны потребителям ни в Беларуси, ни в стране при их соотношении «цена/качество». Свою долю на потоках «пилят», «отщипывают» и получают коммерсанты, близкие к VIP-чиновникам, поставщики оборудования, строители, консультанты и т.д. Они зарабатывают на государственных инвестиционных проектах. Но что на выходе? От нас забирают деньги (в виде налогов), лишают нас свободы выбора, чтобы, мол, мы поддержали отечественного производителя. Мол, он сделает нас благополучнее, экономику устойчивее и рынок труда динамичнее. В итоге мы получаем никому не нужные заводы и фабрики. Ладно, можно ошибиться раз, ну, два. Допускаю, что три раза. Но белорусские распорядители чужого (властные политики и чиновники) совершают одни и те же ошибки более 20 (!) лет! За наш с вами счёт. Разве умный, ответственный, рачительный хозяин, который думает о будущем своей семьи и страны, так поступает? Нет, это модель поведения временщиков, халтурщиков и любителей халявы, разумеется, за чужой счёт. Получается, что бедным у нас грехи отпускает церковь, а миллионерам - государство.

Вот поэтому у нас уже почти три года рецессия и глубокий структурный, системный кризис. Вот почему в 2016 году исчезло ~100 тысяч рабочих мест. Вот почему сокращается зарплата, падают доходы и стремительно растут долги.

После того, что с нами, налогоплательщиками и со страной сделал ОАО «Камволь», решение о его судьбе может быть только одно – 100-процентная приватизация. Я бы объявил открытый конкурс по продаже этого бюджетного иждивенца на 1 апреля 2017г. Продажа этого предприятия со всем с землёй и всем тем, что на ней есть. Начальная цена – одна тысяча долларов. Шаг повышения цены - $300. Если не будет ни одного желающего купить за $1000, включается механизм голландского аукциона, т. е. на понижение цены. Никаких инвестиционных условий. Никаких отягощений старыми долгами. Покупатель получает весть актив и делает с ним то, что считает нужным.

Вот так решается проблема структурного кризиса. Так осуществляется попытка вернуть в коммерческий оборот омертвлённый распорядителями чужого капитал. Так сами беларусы или иностранные инвесторы за свои деньги, на свой страх и риск выбирают, что производить. И вот так тысячи новых собственников формируют новую структуру производства. Не под копирку старой. Не по указке исполкома или Минпрома. Не за деньги налогоплательщиков. Найдутся ли в белорусском правительстве настоящие мужики (гендерно нейтральное слово), которые, наконец, серьёзно возьмутся за кризис национальной экономики? Или распорядители чужого могут только языком чесать на совещаниях, убеждая друг друга, какое классное предприятие «Камволь» и тысячи ему подобных?